Любить нельзя помиловать [= Муж за алиби ] - Наталья Андреева

…Утром он ехал на работу и думал только об одном: как бы все не сорвалось! Но Вера его в очередной раз удивила. Когда во второй половине дня она вошла в директорский кабинет «Товаров для офиса», о Ниночке не сказала ни слова. Как не было ее.

– Как ты провела вчерашний день? – спросил он осторожно.

– Великолепно! Съездила в ресторан, потом в церковь, договорилась с батюшкой о венчании. Прошлась по магазинам. А твои родители так и не приехали?

– Нет.

– И чем ты занимался весь день?

– Телевизор смотрел.

– Ну, давай работать.

«И все?! Допрос окончен?» – мысленно усмехнулся он.

– Я тут смотрел документы… – он зашелестел бумагами. – Вроде бы все в порядке.

– Для начала обсудим круг твоих обязанностей. Отчитываться ты будешь непосредственно мне. План спускать тебе тоже буду я. А поскольку я хорошо знаю ассортимент…

Он слушал ее монотонный голос и молча кивал головой. Раз Вере удобнее делать вид, что ничего не произошло, значит, и ему так удобнее. Они просидели в директорском кабинете уже часа три, когда секретарша сообщила, что звонят из прокуратуры. Следователь Чугунов Алексей Алексеевич.

– Кого спрашивают? – поинтересовалась Вера.

– Никиту Борисовича.

Он вопросительно посмотрел на свою невесту: мол, что делать?

– Возьми трубку, – спокойно сказала Вера.

Он послушался, хотя ничего хорошего от этого разговора не ждал:

– Да. Намин. Говорите.

– Следователь Чугунов вас беспокоит. Что же вы, Никита Борисович, игнорируете мои приглашения? Меж тем за повесточку-то расписались. Так что не говорите, будто не в курсе.

– Я в курсе. Просто занят. Много работы. Дело в том, что меня назначили на должность директора…

«Так, так», – кивала Вера.

– Я понимаю. И свадьба на носу.

– Именно.

– И все-таки хотелось бы вас увидеть.

– Когда? – Он вновь посмотрела на Веру.

«Завтра», – сказала она одними губами и отвернулась к монитору.

– Завтра можно подойти?

– Разумеется! Часикам к девяти, чтобы на работу не опоздать.

– Хорошо. Я приду.

Он положил трубку и поинтересовался реакцией Веры. Та сидела спокойно, не отрывая взгляда от монитора. Железная женщина!

– Вера, меня к следователю вызывают.

– Ну и что? Я там сегодня уже была.

– И?

– Что и? Ниночка исчезла.

– Куда исчезла?

– Тебе виднее.

– Да что ты такое говоришь!

– Ты брось свои фокусы, Никита. Мы с тобой теперь связаны крепко-накрепко, так что не дури. А Чугунова не бойся, дядечка безобидный. Его задача до пенсии дотянуть и в деревню, помидоры выращивать.

– Это он тебе сказал?

– Сама догадалась. Это молодые карьеристы подметки рвут на ходу, а нам с тобой повезло, мужику до пенсии осталось всего ничего. Дело в сейфе еще долгие годы пролежать может. Чугунов будет тянуть, пока сил хватит. Он, похоже, никуда не торопится.

– Но за убийство Владимира Иосифовича кого-то должны посадить. – Он внимательно посмотрел на Веру.

– Не обязательно. Тем более прямых улик у них нет. Если только человек сам вдруг явится и скажет: вот он я, сажайте. И положит на стол доказательства собственной виновности.

«Так оно и будет», – подумал он. Вера же вновь уставилась в монитор и положила правую руку на мышь. Щелкнула кнопкой, потом напомнила:

– Что сидишь? Давай работать!

– Давай. – «Что тут поделаешь? Начальница!»

…На следующий день он сидел в кабинете у Чугунова и пытался решить один вопрос: права Вера в оценке этого человека или не права? С виду да: вполне безобидный дядечка, которому не так уж много осталось до пенсии. Но вопросы задает, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Вы всегда опаздываете, Никита Борисович?

– А что такое? – Да, пришел он пятнадцать минут десятого, и что? Это же не партийное собрание, на которых этот дядечка наверняка пропарился в свое время целую вечность. По лицу видно: бывший партиец. Той еще, совковой закалки.

– Вот Вера Александровна Алмазова, напротив, отличается пунктуальностью.

– Это один из главных ее недостатков, – он не удержался-таки и съязвил.

– Не любите вы свою невесту, Никита Борисович, – тут же среагировал следователь.

– Я ее уважаю.

– И этого, по-вашему, достаточно для того, чтобы заключить с ней брак?

– Вполне.

– Значит, любовь по расчету.

– Это вполне в духе времени.

– Ох, молодежь… – тяжело вздохнул следователь. – Как это у вас сейчас все…

– Запущено.

– Что?

– Так говорят. Как это у вас все запущено.

– Куда запущено? В космос, что ли?

– Не куда, а в том плане, что тундра не процарапанная. Дебри, то есть. Господи, я даже не знаю, как вам объяснить!

– Ха-ха! Вот молодежь, а? С юмором! И как вы же решили жениться на такой женщине, Никита Борисович? У которой все, как вы говорите, запущено? Вера Александровна – женщина консервативная.

– Можно без отчества.

– Не понял?

– Ко мне обращаться без отчества. Мы не на работе.

– Вы нет, а я да. Но, как вы сами пожелаете. Как там вы говорите? Клиент всегда прав? – следователь неожиданно подмигнул. Никита похолодел: ваньку валяет?

– Без отчества так без отчества. А все-таки? Почему вы решили жениться на гражданке Алмазовой? Вера Александровна женщина своеобразная. А как говорит! И подпись у нее прямо-таки генеральская!

– Вы меня пригласили, чтобы развести с моей невестой? – сострил он.

– Что вы, что вы! – замахал руками Чугунов. – Это была, так сказать, вводная часть. А скажите-ка мне, Никита, знакомы вы с гражданкой Кулаковой Ниной Сергеевной?

– С Ниночкой? Знаком.

– Дело в том, что в субботу вечером гражданка Кулакова пропала. А куда пропала?

– Мне-то откуда знать?

– А разве не с вами в субботу вечером у нее было назначено свидание? Мама ее так говорит…

– Со мной. Но я опоздал.

– Вот она, сила привычки! И что?

– Ниночки уже не было. По словам ее подруги, которая в это время выходила из аптеки, Ниночка села в серебристую иномарку и уехала. Можете спросить в аптеке.

– Да уже спросили, – с досадой сказал следователь. – И официанта в «Патио-пицце». Максим… г-м-м… Олегович там уже побывал и выяснил, что они ужинали вместе в субботу вечером. Гражданка Алмазова с гражданкой Кулаковой.